— Ну что опять, Иванова?! — раздался недовольный голос над медсестрой Лилии Сергеевны.
Настя заботится. Она знала, что, как новенькая, будет получать всё самое неприятное. Но даже не ожидала, что настолько.
— Я же всё по-честному сделала! — пожаловалась она, глядя на коллегу с надеждой.
— Да уж видишь, как ты честно всё делаешь, — фыркнула Лилия, складывая руки на грудь. — Вот теперь и работай с этим… ну, ты понимаешь.
Она повернула глаза в сторону самого дальнего кабинета, где, судя по запаху и шуму, уже начиналась обычная больничная суета.
Настя изменилась и направилась туда. Она стала медсестрой с детства. Мама всегда отговаривала:
— Ты слишком добрая для этой работы. Тебе бы за столом-сиденьем почитать книжки, а не укалывать кого-то попало.
Но Настя была упрямой. Она хотела, чтобы люди видели, как они становятся лучше благодаря ее усилиям. Однако реальность оказалась жёстче школьных представлений.
В приемном отделении царила привычная сутолока: пьяные пациенты, истерики родственников, крики, стоны. Где-то в шкафу буйствовал мужчина без документов и без понимания, где он находится. Кто-то плакал, кто-то пел песни, кто-то просто лежал, закрывшись от мира одеялом.
— Ну что, новенькая? — подошла к ней одна из опытных медсестёр. — Готова к первому настоящему вызову?
Настя изменилась, хотя внутри немного напряглась. Она не боялась крови, не боялась боли, но вот легкая слабость иногда была пугающей.
Ее отправили пациенту с глубокой раной на голове. Он был полусознательным, но чувствовал боль. Настя аккуратно обработала повреждение, наложила повязку, успокоила мужчину. Работала быстро, но бережно. Пациент даже благодарно отнесся к ней, когда все закончилось.
— У тебя лёгкая рука, — заметила старшая медсестра. — Может, и правда будешь нормальной медсестрой.
Настя улыбнулась. Это был первый день, когда она почувствовала себя частью чего-то большего. Не просто стажёр, не просто лишний человек, настоящий рабочий процесс.
Позже, когда поток пациентов стал сокращаться, Настя услышала, как Лилия Сергеевна шепчется с кем-то в коридоре. Увидев, что Настя подходит, женщины замолчали. В воздухе повисло напряжение.
— Ты мне что-то хотела сказать? — спросила Настя прямо.
Лилия Сергеевна хмыкнула:
— Скажи спасибо, что хоть так. Бывает, новички вообще месяц только наблюдают, а не работают.
Настя не ответила. Она давно поняла, что Лилия относится к тем, кто любит власть и умеет ее использовать. А ещё она славилась своей ревностью — все знали, что давно мечтает выйти замуж за Ивана Константиновича, главного врача. Но тот, как нарочно, не обращал внимания.
Когда Иван Константинович вошёл в помещение, все невольно выпрямились. Он был авторитетом. Не высокий, не строгий, но каждый его взгляд говорил: «Здесь я решаю».
— Привет, новенькая, — обратился он к Насте, чуть улыбнувшись. — Как тебе наш мир?
— Сложнее, чем казалось, — честно призналась она. — Но тоже интересно.
— Хороший ответ, — услышал он. — Добро пожаловать в медицину. Теперь ты одна из нас.
Эти слова почему-то много значили. Настя почувствовала, что действительно стала частью команды.
Через пару дней Лилия Сергеевна снова подошла к ней.
— Ты с Иваном Константиновичем знакома? — спросила она с явной ноткой недоверия.
— Только по работе, — ответила Настя.
— Ну-ну… — протянула старшая медсестра, сверля ее взглядом. — Только знай, девочка, у него другие планы. И тебе лучше держаться подальше.
Настя хотела возразить, но передумала. Зачем объясняться с человеком, который уже всё решил заранее?
Работа продолжалась. Ночью, как обычно, рассматриваю новые случаи: травмы, алкоголь, драки, бытовые происшествия. Каждый новый пациент был как бы маленьким испытанием на выдержку и сочувствие.
Иван Константинович подходил к Насте время от времени, давал советы, иногда просто проверял, как она справляется. Иногда между ними проскальзывали моменты, когда она ловила на себе его взгляд. Но ничего больше. Ни намёков, ни слов, ни жестов. Только прибыль.
Однажды вечером, когда смена почти закончилась, Лилия Сергеевна подошла к Насте плотную.
— Слушай, ты же умная девочка, — начала она с липкой интонацией. — Ты ведь понимаешь, что у Ивана Константиновича есть выбор. Любит он женщин… постарше, с опытом. Ты до них далеко. Так что не зрячь, милая. Ты ему не пара.
Настя посмотрела на нее и впервые почувствовала, как внутри просыпается внутренняя стена. Не гнев, не обида, а именно защита — та, которая говорит: «Я не позволяю тебе меня сломать».
— Я не притворяюсь ни на что, — спокойно ответила она. — Я здесь работаю ради. Если вы ко мне выступаете против — говорите по ошибке. А если нет — не тратьте мое время.
Лилия отступила. Не сразу, но сделала это. А Настя поняла: она сильнее становится. Не потому, что хочет конфликта, а потому, что знает, зачем сюда пришел. И никто, даже такие, как Лилия Сергеевна, не заберут у нее этот цель.
С тех пор работа стала немного легче. Конечно, Лилия Сергеевна держала себя, но Настя научилась проходить мимо, не втягиваясь в игры. Иван Константинович, как и раньше, всегда доброжелательным и справедливым. А главное — она каждый день чувствовала, что движется вперед.
И пусть пока она была лишь лишьёром, пусть её стаж задевали чужие взгляды и слова. Однажды она станет врачом. И тогда уже сама решу, кем быть: холодной карьеристкой или той, кто лечит не только тело, но и душу.
Она громко рассмеялась — пронзительно, зло, будто она держала жесткую победу. Затем раз вернулась и ушла, оставив Настю одну.
Не задумываясь, Настя направилась в указанную палату. В дальнем ящике действительно лежит человек. Грязный, оборванный, покрытые синяками и садинами. Судя по его словам, он вел себя как бездомный, которого хватило родила. Он тихо стонал от боли. Выяснилось, что кто-то его сбросил с крыши.
Настя быстро осмотрела мужчину. У нее сложилось ощущение, как будто он рухнул с обрыва. Она начала работать: обработала раны, проверила пульс, ждала антисептик. В этот момент к ней подошёл Иван Константинович.
— Как пациент? — спросил он, держа в руках карту.
Настя изменилась, продолжая работу. Врач наклонился, послушал дыхание, испытал ответы зрачков. За спиной уже появилась Лилия Сергеевна. Ее взгляд был полон едва скрываемого торжества.
— Почему до сих пор не перевязан? Почему никто не начал лечение? — резко бросила она, обращаясь к Насте.
— Я только что его получил, — спокойно ответил Иван Константинович. — А поступил он ещё ночью. Так что вопрос к вам, Лилия Сергеевна.
Старшая медсестра побагровела, но ничего не сказала. Развернувшись, она ушла, оставив после себя лишь небольшое напряжение в воздухе.
Настя вместе с гигиенической осторожно сняла с мужчин изодранную одежду. Ожидала увидеть истощённое, худое тело, но вместо этого она оказалась крепкой, мускулистой, явно тренированной. Только лицо было опухшим, и понять возраст было почти невозможно.
Целый день она перевязывала ему раны, делала уколы по назначению врача, смазывала ушибы мазью. Относилась к нему так же, как к любому пациенту, — внимательно, бережно, с сочувствием. Ближе к вечеру Лилия Сергеевна снова появилась рядом.
— Ты зря время теряешь, — продолжила она. — Он всё равно тебя не запомнит.
— А мне и не нужно, чтобы он меня помнил, — удивлённо ответила Настя.
— Всем нужно, — загадочно добавила старшая медсестра и ушла, бросив последний ядовитый взгляд.
Настя лишь усмехнулась про себя. Замужество не входило в ее планы. У нее были совсем другие цели.
Ближе к полуночи мужчина вдруг застонал. Глаза его затрепетали, он попытался приподняться. Настя сразу подбежала, осторожно придержала голову, поднесла воду, помогла сделать несколько глотков. Потом уложила обратно.
— Где я? — прохрипел он.
— В больнице. Не волнуйтесь, вам поможет.
— Почему так тихо?
— Поздно. Все спят. Вы в безопасности, мягко, — ответила она. — Доктор рядом, а я сегодня на дежурстве.
— Девушка… помогите… Как вас зовут?
— Настя.
— Настя… Послушайте меня, очень прошу… Только никому, ладно?
Она возникла и наклонилась ниже, чтобы услышать каждое слово. Мужчина говорил с паузами, с трудом переводя дыхание. Настя слушала внимательно, ни разу не перебила.
Когда он закончил, девушка успокаивающе коснула его руки:
— Я всё понял. Не переживайте, сделайте всё, что нужно. Главное — отдыхайте. Обещаю, будет лучше.
Как только она уложила пациента и вышла на пост, к ней подошёл Иван Константинович.
— Ты молодец, — сказал он, заметив ее остатки. — Теперь я сам возьму дело в руки. Ты можешь немного передохнуть.
Настя благодарно за поворот, но он едва перекрыл дверь и схватил телефонную трубку — нужно было срочно сообщить кому-то всю информацию. Минут через десять в коридоре показались незнакомые люди. А вскоре появилась и Лилия Сергеевна, только что закончившая смену.
— Опять с этой бродягой возишься? — фыркнула она. — Может, уже начнёшь работать с нормальными пациентами?
— У всех здесь нужна помощь, — спокойно ответила Настя, приподнимая с корточек. — Я даю ее всем. Без разбора.
— Ну ты и святая, — усмехнулась медсестра. — Только вот благодарности от такого не дождешься.
Настя не стала спорить. Просто посмотрела на нее и замолчала. В этот момент Лилия Сергеевна вдруг замерла — в палату строгой дискриминации мужчин в белых халатах. За ними — высокий, уверенный в себе человек, чья осанка и взгляд сказал сам за себя: это не просто посетитель.
Подойдя к кровати, мужчина внезапно вмешался в обсуждение его:
— Сын! Это ты… Прости меня, сынок! Я не верил тебе тогда, когда ты переживал… Но теперь вижу — ты говорил правду…
Пока пациент готовился к перевозке, к Насте подошёл самый человек — отец. Голос его дрожал, но в глазах светилась благодарность.
— Спасибо вам… Если бы не вы, мы бы не встретились. Мы обязательно увидимся ещё, — он пожалел её руку и исчез вместе с сыном.
Лилия Сергеевна, всё это наблюдавшая время, не удержалась:
— Не вздумай мечтать. Через пять минут он забудет, что ты вообще существуешь.
Прошёл месяц. В это время Настя не раз думала о переводе в другое отделение. Лилия Сергеевна не дала ей прохода. В каждом удобном случае, особенно вслух других сотрудников, она издевалась:
— Твой миллионер уже наградил? Или женился на другой?
Сначала Настя думала объяснить, что — обычный пациент. Потом понял — бесполезно. С тех пор старшая медсестра стала называть ее «невестой олигарха», даже когда просила лекарства принести или сменить капельницу.
И вот, в один из обычных дней, Настя вышла в коридор за чаем. Но не сделала и двух шагов, как услышала знакомый голос:
— Настя! Это вы?
Она резко обернулась. Перед ней стоял тот самый молодой человек, ради которого она провела столько времени в кровати. Теперь он был в дорогом костюме, ухоженный, с букетом в руках. За его спиной — двое охранников.
— Я только что вернулся из Германии, лечился там, — сказал он, улыбаясь. — Первое дело приехало сюда. Хотел вас увидеть. Гарантированно сказать спасибо. Вы не просто спасли мне жизнь… Вы оказались самым добрым человеком, которого я встречал.
Настя слегка смутилась. Позади почувствовал любопытство всего персонала. Даже Лилия Сергеевна вышла из комнаты отдыхать и стояла, открыв рот.
— Вы… выглядите совсем иначе, — проговорила Настя.
— Это вы — иная, — мягко ответил он. — Вы оказались не такими, какие казались. Вы — невероятно красивая, внутри и снаружи. Можно, я приглашу вас куда-нибудь? Хоть в ресторане, просто хоть прогуляться по городу?
Он смотрел на нее с надеждой, ожидая этого момента целую вечность.
Настя глядела ему в глаза. В них она видела не просто благодарность — она видела человека, который искренне ценит человеческое участие.
— Хорошо, — наконец сказала она. — Завтра. После обеда.