Вы отписали всё моей сестре? Ну и прекрасно — тогда за ваши долги теперь пусть она расплачивается. Я больше ни копейки не дам! Все мои сомнения по поводу моего места в семье рассеялись в тот момент, когда я случайно наткнулась на завещание. Я находилась в квартире родителей — в той самой, где прошло моё детство и за которую я заботилась последние пять лет: оплачивала коммуналку, закупала продукты, финансировала ремонт крыши, нанимала уборщицу.
Я делала всё, чтобы этот дом продолжал жить, пока моя младшая сестра Кира вела себя так, будто мир обязан ей по умолчанию. Без работы, в вечных поисках себя, она всё время жаловалась, что жизнь обошлась с ней несправедливо и не подбросила ей «золотых билетов». В тот день я помогала маме разбирать бухгалтерию — она всегда путалась в счетах, и я приезжала, чтобы привести всё в порядок. Перебирая стопки бумаг, я заметила папку с надписью «завещание». Что-то внутри ёкнуло. Я понимала, что лезть в чужие документы неэтично, но это касалось меня напрямую. Я держала их на плаву, значит, имела право знать, как они планировали распорядиться будущим. Но то, что я там прочла, оказалось полной неожиданностью. Квартира и загородный дом — всё отходило Кире. Меня даже не упомянули, кроме формальных фраз о том, что они любят нас одинаково. Где-то внутри всё сжалось так сильно, что стало трудно дышать.
Все эти годы, все мои усилия — деньги, время, забота. Я оплачивала этот дом, еду, лечение мамы, поддерживала семью, когда отец потерял работу. А теперь… они даже не сочли нужным оставить мне хоть что-то? Всё достанется той, кто ни дня не заботился о них? Не знаю, сколько времени я просидела, сжимая завещание, пока в комнату не вошла мама. — Вера, что случилось? — В её голосе слышалась тревога. Я подняла документ и посмотрела ей прямо в глаза. — Это правда?
Всё достанется Кире? Мама нахмурилась, не ответив сразу. Взглянула на завещание и тяжело вздохнула. — Дочка, ты же знаешь, как Кире… ей сложнее. Она такая чувствительная… Я резко захлопнула папку. — А обо мне вы подумали? Или я просто дойная корова, которую можно использовать, пока она сама не начнёт решать свои проблемы? Мама сжала губы. Папа, услышавший разговор из соседней комнаты, зашёл к нам. — Вера, не начинай, — его голос звучал устало.
— Это не так, как тебе кажется. — А как именно? — холодно спросила я. — Я оплачиваю ваши счета, кредит, а Кира ничего не делает. И кто же получает квартиру? Папа засунул руки в карманы и посмотрел на меня так, будто я была проблемой, которую нужно устранить. — Вера, ты самостоятельная. У тебя хорошая работа, стабильность. А Кира… если она останется без нас, ей не на кого будет опереться. Я горько рассмеялась. — Не на кого опереться?
А на кого она опиралась все эти годы? А вы? На кого рассчитывали? Может, мне тоже стоило быть беспомощной, чтобы меня наконец заметили? — Не говори так, — сжала руки мама.
— Ты же наша дочь. — Тогда почему я чувствую себя чужой? Ответа не последовало. Только тягостное молчание. Я медленно положила папку обратно на стол и выпрямилась. — Я всё поняла. Теперь я знаю своё место. Я повернулась и направилась к выходу. Мама окликнула меня, но я больше не хотела слушать их объяснений. Я осознавала, что впереди меня ждут непростые времена, и первым шагом к новой жизни стало решение больше не оплачивать расходы родителей. Пусть сами справляются со своими проблемами. Тишина длилась около двух недель. Думаю, сначала они решили, что я просто злюсь, как обычно, и скоро, как всегда, сдамся. Возможно, ждали, что я остыну и откажусь от своего решения. Но дни шли, а от меня не было ни звонка, ни даже короткого сообщения. И главное — не было денег. И вот однажды мой телефон завибрировал: пришло сообщение от отца: «Срок оплаты кредита подходит.» И всё. Ни «Как ты, Вера?», ни «Прости за случившееся», ни «Мы ценим всё, что ты для нас
сделала». Просто холодное, деловое уведомление, будто я по-прежнему была их личным банкоматом, к которому можно обратиться в любой момент. Я невольно усмехнулась — всё было до смешного предсказуемо. Они всерьёз полагали, что могут просто явиться, потребовать деньги, словно ничего не произошло, и я послушно продолжу играть по их правилам. Решили, что я им не нужна? Что ж, теперь справляйтесь сами. Я быстро набрала ответ: «Думаю, Кира справится, ведь квартира теперь её.» Ровно через пять минут раздался звонок от мамы. Я проигнорировала вызов.
Следом пришло сообщение: «Вера, пожалуйста, не будь такой. Нам нужно поговорить.» О, теперь им нужно поговорить. Теперь, когда счета начали накапливаться, когда реальность наконец настигла их. Теперь, когда я больше не была их спасательным кругом. Выбор сделан. Теперь живите с ним. Утро началось с настойчивого стука в дверь. Громкого, требовательного, словно у меня не было права не открыть. Я знала, кто это. На пороге стояли родители. Мама с плотно сжатыми губами, глаза слегка покрасневшие, будто она только что плакала или собиралась это сделать. Отец с каменным выражением лица, руки в карманах.